Кондратий Федорович Рылеев
1795-1826

Ученические опыты.

Первые стихотворения, сочиненные в 1813 году, главным образом-дань литературным влияниям. Чаще всего поэт писал дружеские послания эпикурейского характера ( «К Фролову», «Друзьям», «К Лачинову», «К Н. А-ву») и шутливые любовные стихи: альбомные ( «В альбом девице N.»), на случай ( «К портрету N.»), романсные ( «Прости, за славою летящей», «К ней»), акростишные ( «Нет тебя милей на свете»), экспромтные ( «Н. М. Р-ой»), анакреонтические ( «Сон»). Некоторым из них свойственны привычные изобразительные атрибуты сентиментальной лирики: «резвящийся гремящий ручеек», «нежную свирель», «томну слезу» ( «Весна»); чувствительные возгласы, вроде: «Но ах! тебя уж нет», многозначительные умолчания, подобные: «а я жив!., я жив!..» ( «Луна»); условные имена возлюбленных: Клариса ( «Луна»), Емилия ( «Утес»),

Подражая К. Н. Батюшкову, Рылеев сочиняет «Путешествие на Парнас», в котором рисует гибель в Лете, реке забвенья, кроме бездарных эпигонов классицизма, заядлых шишковистов П. Ю. Львова, С. А. Ширинского-Шихматова, Д. И. Хвостова, Г. В. Геракова и «пиита слезливого» П. И. Шаликова.

Следуя песенной традиции, все громче и громче звучавшей в творчестве Н. М. Карамзина, И. И. Дмитриева, Ю. А. Нелединского-Мелецкого, В. А. Жуковского, К. Ф. Рылеев слагает в 1816- 1818 годах «Ответ на известную арию из „Русалки“».

В явной перекличке с музой Батюшкова, названной Рылеевым «мечтательной», «легкокрылой» ( «Пустыня»), им создаются стихи о мирном счастье «в домике убогом» с Делией ( «К Делии») или «Доридою прекрасной» ( «К другу»), о томной Аглае ( «Завет богов»), о Лиле молодой, нечаянно увиденной «полунагой» ( «Нечаянное счастие»), о «прелестных мечтах», увеселяющих «чудесною игрой». Но в этих стихах противопоставление «шумному свету» жизни в «хижине» приобретает более драматический характер. Хижина — временное пребывание «труженика-пиита», зависимого от «надутого вельможи» и принужденного снова надеть на себя «столичной жизни цепи» ( «Пустыня»).

Эпикурейская поэзия, в русле которой развивалось раннее творчество Батюшкова, не захватила Рылеева. Вероятно, в 1821- 1822 годах он начинал переводить поэму «Софьевка» польского поэта С. Трембецкого, послание «К Цинтии» — подражание римскому поэту Проперцию и другие произведения. В 1821 году им опубликованы в либерально-просветительном журнале «Невский зритель» (1820-1821) нравоописательные очерки «Провинциал в Петербурге» и «Чудак». Обращался он и к комедии.

Но не в этих жанрах развернулось художественное дарование Рылеева: его поэзия приобрела ярко выраженную оригинальность лишь тогда, когда он обратился к сатирическому обличению самодержавно-крепостнического произвола и воспеванию свободолюбия.

Мотивы сатирического обличения в классицистском духе впервые наметились в его пародийно-комической поэме «Кулакияда» (1813), посвященной смерти кадетского повара Кулакова. Наиболее очевидны эти мотивы в более поздних эпиграммах на бездарных писателей современников: «Надутов для Прелесты», «Безделок несколько наш Бавий накропав…», «Известно всем давно, что стиходей Арист». Обличительные тенденции пронизывают и послание «Пустыня», в котором вспоминаются «челядь знатная», «ханжи», «корнеты-дуэлисты» и «поэты-эгоисты».

В сатирических и патриотических стихах пока еще робко проявились тенденции либерально-дворянского просветительства при непререкаемом авторитете «обожаемого монарха», якобы отечески пекущегося о своих подданных.

Реклама от Literature-XIX.Ru