Константин Николаевич Батюшков
1787—1855
Сатирические и патриотические стихи.
С конца 800-х годов, начала социального подъема преддекабристских лет, поэт приобретает известность сатирика и пародиста. В 1809 году им написано «Видение на берегах Леты». В этом боевом памфлете излагается сон поэта, утомленного чтением произведения поэта С. С. Боброва. Светлый Аполлон, прогневавшись изрек «поэтам нашим смерть», и они бредут на берег Леты, реки забвения, чтобы погрузить себя и свои творенья в ее воды. Сюда пришли и слащаво-слезливые сентименталисты Верзляков (Мерзляков), князь вралей (Шаликов) и другие поэты, воспевавшие «в стихах своих унылых» «Луну, Веспера, голубков, Глафиру, Хлою, Милитрису, Баранов, кошек и котов». Но более всех оказалось здесь членов шишковской реакционно-националистической «Беседы…», эпигонов, отстаивавших классицистскую архаику. Характеризуя их, Батюшков впервые применил в своей пародии слово «словенофил». Сентименталисты и почти все шишковисты, опускаясь в Лету, гибли в ее глубинах. На поверхность вод всплыли лишь произведения реалиста И. А. Крылова. И баснописец, «Забыв житейское горе, пошел обедать прямо в рай». «Видение на берегах Леты» расходилось в огромном количестве списков, а в печати впервые появилось лишь в 1841 году.
Продолжая непримиримую борьбу против литературных староверов, Батюшков в начале 1813 года в сотрудничестве с А. Е. Измайловым написал новую сатиру — «Певец в беседе любителей русского слова». Это произведение построено по схеме гимна Жуковского «Певец во стане русских воинов». Если в «Видении на берегах Леты» осмеивались и сентименталисты, то в «Певце…» весь сатирический удар сосредоточивается на шишковистах. Батюшков провозглашает отцом «беседчиков» Тредиаковского и обвиняет их в бездарности, глупости и безвкусии, в безудержном захваливании друг друга и в грубой брани литературных противников. Зло издеваясь над несообразностью творений шишковистов, связанных с мистикой, поэт вкладывает в уста певца убийственные характеристики: «Мы все с рассудком в споре»; «Сумбур! Здесь сонм твоих сынов»; «Наш каждый писарь-славянин Галиматьею дышит».
Сохраняя боевой задор, Батюшков примерно в те же годы излил свое возмущение против «полудиких» и «мертвых» официозно-монархических поэм эпигонов вырождающегося классицизма в двух эпиграммах: «Совет эпическому стихотворцу» (1810) и «На поэмы Петру Великому» (1810).
В Отечественную войну 1812 года Батюшкова властно захватило общенациональное воодушевление, и он написал несколько патриотических стихотворений. Самое лучшее среди них — «К Дашкову» (1813), заслуженно ставшее хрестоматийным. Продолжая лучшие традиции предшествовавшей литературы, Батюшков посвятил это стихотворение идеям гражданского служения и жертвенности во имя родины. Он считает невозможным «петь любовь… И шумную за чашей младость», пока не отомщена родина. Глубокой эмоциональности этого послания содействует его монологичность, ораторский пафос ( «Мой друг, я видел море зла»), восклицательная интонация ( «Нет, нет!»), сгущенная анафористич-ность ( «Я видел… я видел… я видел… Лишь угли… лишь груды тел… лишь нищих…»), принимающая характер градации. Непосредственной интонации, живости стихотворения способствует и разговорный четырехстопный ямб. Преобладающие в стихотворении мужские рифмы усиливают его действенность, а обилие славянизмов — торжественность.
В последующих патриотических стихах поэт с явным чувством гордости воспевает победу русского оружия ( «Переход русских войск через Неман 1 января 1813 года»). Стихотворение «Переход через Рейн» (1816—1817) привлекает и сочувствием «простым нравам», и презрением к «праздной роскоши», а главное, восприятием похода против интервентов как борьбы за свободу родины и народа: «И час судьбы настал. Мы здесь, сыны снегов, Под знаменем Москвы с Свободой и с громами!..» Поэт обильно пользуется фразеологией вольнолюбивой поэзии: «бог свободы», «честь», «за жизнь сирот»., «святая к родине любовь», «народной славы», «отчизне».
Реклама от Literature-XIX.Ru