Константин Николаевич Батюшков
1787—1855

Неприятие социальной действительности и гимн мечте. Самое раннее из дошедших до нас стихотворений К. Н. Батюшкова — «Мечта», опубликованное в 1806 году в журнале «Любитель словесности». Это стихотворение — декларация раннего русского романтизма. Основу этого художественно еще незрелого произведения составляет дорогая для поэта идея внутренней свободы поэта, его стремление к независимости от власти. Противопоставляя безумной роскоши дворцов свою хижину, лирический герой стихотворения видит счастливый удел благородных певцов в «скромной сени, мире, вольности и спокойствии». В дальнейшем, тщательно шлифуя произведение, автор не изменил его основного смысла, но сообщил ему элегически-пессимистическую окраску. В поздних редакциях лирический герой этого стихотворения выступает «задумчивым», с «тайными слезами», ничего не ищущим под луной, «сопряженным» думою «с могилою давно утраченных друзей».

Творческая история стихотворения «Мечта» отображает весь литературный путь поэта. Мечтательность — непременное и существенное свойство поэзии Батюшкова, сопровождающее ее от начала и до конца. Все это дало право современному исследователю поэзии Батюшкова утверждать, что «культ мечты — один из самых устойчивых мотивов лирики Батюшкова».

Гимн мечте — очевидное свидетельство его более глубокого конфликта с общественной средой, с самодержавно-бюрократической государственностью. Мечты были обращены не к потустороннему будущему, а к идеальному настоящему, способствующему раскрытию всех человеческих возможностей, физических и духовных.

Батюшков, чуждый «рабства и цепей» ( «Н. И. Гнедичу», 1807; «К Петину», 1810), никогда не идеализировал взаимоотношения помещиков и крестьян. Видя глубокие противоречия между бедностью и богатством, поэт не затушевывал и не оправдывал их.

Ему ненавистны тщеславно-корыстолюбивые желания знати «то денег, то чинов, то славы» за счет своих ближних ( «Послание к Хлое»). Он порицает «железный век» с его «ветреной фортуной», возносящей в знать тех, «кто прежде был в пыли». Поэт не признавал 'людей, забывших «честность», «с кривой душой», для которых «священного и в целом мире нет». Осуждая высший свет, где царствует порок, где торжествуют «богатые подлецы», он прямо заявляет: «Скорее я почту простого селянина, который потом хлеб кропит насущный свой, Чем этого глупца, большого господина, с презреньем давит что людей на мостовой!» ( «Перевод 1-й сатиры Боало»). В дом поэта закрыта дорога для «богатства с суетой», «развратных счастливцев», «надутых князей» и смело может стучаться «убогой калека и слепой» ( «Мои пенаты», 1811—1812).

Добрая ссылка: колорирование

Реклама от Literature-XIX.Ru