Александр Сергеевич Пушкин
1799-1837

«Пиковая дама».

Оставляя «Дубровского», Пушкин принимается за роман «Капитанская дочка». Этот роман, связанный с дальнейшим ростом крестьянских волнений и углублением социально-политических раздумий писателя, призван был осмыслить уроки прошлого для современного решения взаимоотношений между дворянством и крестьянством, а также перспектив государственного развития. Пушкин был убежден в том, что «одна только история народа может объяснить истинные требования оного».

Работа над романом «Капитанская дочка», продолжавшаяся почти до самого конца 1836 года, прерывалась поисками материала и властными требованиями текущего дня. Всегда чутко вслушивавшийся в голоса своего времени, Пушкин откликался на них вереницей творческих замыслов. Одни из них выразились в планах ( «Планы повести о стрельце», «Криспин приезжает в губернию»), другие проявились в связных набросках ( «Египетские ночи», 1835; «Повесть из римской жизни», 1833—1835; «Русский Пелам», 1834— 1835; «Марья Шонинг», 1834—1835; «В 179* году возвращался я…», 1835), третьи оказались оконченными ( «Пиковая дама», «Кирджали», «Путешествие в Арзрум…»).

«Пиковая дама», создававшаяся в конце 1833 года, впервые опубликована в мартовской книжке «Библиотеки для чтения» за 1834 год. Ее тема — неутолимая жажда денег, наживы, обогащения как стремление к личной независимости и власти. Эта тема служила ответом на самые животрепещущие процессы эпохи — проникновение денежных отношений во все поры общества, рост хищнических вожделений во всех социальных кругах, связанных с эксплуатацией человеческого труда, могучее проявление силы золота, капитала, вступающего в противоборство с господством феодальных отношений. Идея повести в обличении сословно-привилегированного аристократического дворянства и страшной власти денег, уродующей, обесчеловечивающей человека, возвещающей о новой, буржуазной формации, идущей на смену феодализму, в развенчании индивидуализма.

В «Пиковой даме» великолепно очерчена капризно-деспотическая графиня, представительница вымиравшего порочно-паразитического придворного барства XVIII века, а также ее бедная, зависимая воспитанница — Лизавета Ивановна и золотая аристократическая молодежь, всем пресыщенная, изнуряющая себя в кутежах, на балах и за карточными столами.

Но основная идея повести олицетворена в образе инженерного офицера Германца. «Деньги — вот чего алкала его душа!» — с горечью говорит о нем Лизавета Ивановна. Именно буржуазными влияниями обусловливается авантюризм, рассудочность, практицизм, жестокий, хищный эгоизм и необычайное честолюбие этого героя. Образ Германна, воссоздающийся в своей всепоглощающей маниакальной страсти — наживы любыми средствами, придает повести глубоко психологический характер. Замечательным достижением, истинным новаторством Пушкина является и то, что в этом образе рисуется не исключительный злодей, охваченный пагубными страстями, а следствие и жертва социальных обстоятельств. Именно как жертва обстоятельств, отражающих неумолимый рост буржуазных связей и отношений, как парий в кругу баловней судьбы, Германн вызывает, кроме осуждения, и некоторое сочувствие Пушкина.

Германн, это «чудовище», по выражению Лизаветы Ивановны, с душой Мефистофеля, по отзыву Томского, обладает и соответствующей внешностью — профилем Наполеона, сверкающими черными глазами. В описании Германна применяется лишь одно сравнение, но им четко характеризуется его необузданная, неистово-неукротимая, все поглощающая страсть: «Германн трепетал, как тигр, ожидая назначенного времени». Его необычный, таинственный облик создается и психологическими эпитетами: «бледные щеки», «суровой души его», «грозно нахмурясь». Его маниакальность подчеркнута даже «неподвижной» позой, в которой он часами стоит перед домом графини, устремив глаза к окну ее воспитанницы.

Пушкин во всех своих произведениях мастерски воссоздает поведение персонажей даже структурой фразы, но ни в одном его произведении это искусство не достигает той отточенности, которая наблюдается в «Пиковой даме». Так, с помощью коротких глагольных предложений с предикатами в форме прошедшего времени совершенного вида Пушкин создает представление быстроты действия, его стремительности: «Лизавета Ивановна у самого колеса увидела своего инженера; он схватил ее руку; она не могла опомниться от испугу, молодой человек исчез: письмо осталось в ее руке». В. В. Виноградов, характеризуя приемы синтаксической изобразительности, применяемые для косвенной передачи переживаний Германна в процессе его игры с судьбой, убедительно показал, что все они, «создавая напряженность сюжетной ситуации, в то же время подчеркивают уверенность Германна, его хладнокровие».

В повести «Пиковая дама» слова и фразы, кроме емкости, нередко и многосмысленны. Явно двойной смысл несут слова Чекалин-ского: «Дама ваша убита». Здесь подразумевается и проигрыш Германна, и убийство графини.

Германн, ведущий герой, объединяет все части повести. Его действенно-волевой, стремительный характер определил напряженно-динамическую композицию повести. Убыстряя развитие действия, Пушкин все персонажи и ситуации повести, кроме Германна, изображает эскизно. Для усиления ее загадочности, фантастичности в ней применяется прием прерывистого повествования. Ту же роль играют здесь ситуации тайны и случайности. Так, тайна графини сопровождает повесть от начала и до конца, поражая воображение Германна и обрекая его на злоключения и гибель. Но таинственность и фантастичность, окутывающие образ Германна, реалистически оправданы: графиня клянется, что вся история о картах — шутка; Германн галлюцинирует, разгорячив свое воображение вином и т.п.

По собранности и лаконизму обрисовки действующих лиц, по драматической напряженности, по психологической глубине, по целенаправленности и стремительности развития действия «Пиковая дама», напоминая «Выстрел», превосходит все прозаические произведения Пушкина. Это шедевр мирового значения. Публикация «Пиковой дамы» вызвала всеобщее одобрение.

Белинский недооценил идейное содержание «Пиковой дамы», но отдал должное ее форме, сказав — «верх мастерства». Огромную социальную обобщаемость и психологическую глубину главного персонажа этой повести, как потенциального героя последующей литературы, проникновенно уловил Достоевский, заявив устами Аркадия Долгорукова из романа «Подросток» (глава восьмая): Пушкинский Германн из «Пиковой дамы» — «колоссальное лицо, необычайный, совершенно петербургский тип — тип из петербургского периода». Л. Н. Толстой назвал «Пиковую даму» «шедевром».

«Пиковая дама», превосходя всю предшествующую отечественную литературу глубиной и тонкостью внутренней характеристики Германна, возвестила появление произведений с резко обозначенным вниманием к психологическому миру человека. Вслед за ней совершенно естественным было появление «Героя нашего времени» Лермонтова, «Бедных людей», «Преступления и наказания» и последующих произведений Достоевского.

Реклама от Literature-XIX.Ru